Марина Алиева - Жанна дАрк из рода Валуа
– НАЗАД! – закричала она, рискуя сорвать голос. – СЕЙЧАС ЖЕ НАЗАД! ИНАЧЕ, ГОРЕТЬ ВАМ ВСЕМ В АДУ!!!
Солдаты остановились.
Сегодня утром, перед атакой, многие задавались вопросом, почему Дева не с ними?
Командиры сказали, что она будет молиться за их победу, но это было как-то не так… В своём воображении каждый рисовал Божью посланницу впереди войска, с высоко поднятым белым знаменем – единственным знаменем, видимым на небесах – и только тогда Господь дарует им победу, ориентируясь по этому знаку… Конечно, чудесную силу молитвы никто не отрицал, но… Всё-таки, Дева-воин должна быть впереди войска, которое ведёт…
– Она с нами! – радостно закричал первый, узнавший Жанну. – Дева с нами! Господь привел её! Скорее назад!
Проводив радостными криками мелькнувшую мимо всадницу, солдаты побежали за ней ещё быстрее. Англичан, выбравшихся из бастиды ради преследования, и уже предвкушающих победу, изрубили на ходу, особо не задерживаясь! И мгновенно задние ряды французского воинства, бессильно бьющегося о стены укрепления, превратились в мощный боевой таран. Радостный клич «Дева с нами!» волной прошёл по атакующим, постепенно превращаясь в рёв ликования, и, вливая новые силы в каждого, включая раненных и тех, кто потерял всякую надежду.
Бастард отчаянно рубился возле самого рва, утыканного заострёнными кольями, прекрасно понимая, что этот бой ему не выиграть. Где-то в подсознании уже вызревала мысль о смерти, которая именно сейчас, перед лицом, не просто позорного провала, но настоящего краха, вызванного его упрямством, казалась почти милостью. И только многолетняя привычка и доведённое до автоматизма боевое мастерство не позволяли ему расслабиться, пропустить удар или, того хуже, просто опустить руку с мечом, даря какому-нибудь безродному английскому наёмнику возможность убить кузена французского короля. Он даже не сразу понял, что ликующий рёв, который перекрыл шум боя, исходит от его войска, а не от английского. А когда понял, всё равно, не верил ни собственным ушам, ни глазам, до тех пор, пока не увидел белое знамя, стремительно врезавшееся в самую гущу сражения.
– Она здесь!!! Чёрт подери, она лезет в самое пекло! – заорал де Ре. – Аа-ааа, пропади всё пропадом!!!
Широко размахнувшись мечом, он стал прорубать себе дорогу к этому белому стягу так, словно силы его удесятерились. А там, перед конём Жанны, уже орудовал секирой Ла Ир, одновременно защищая её и освобождая ей путь к укрепленному кольями рву. Орудовал с ещё большей энергией, потому что чувствовал себя особенно виноватым…
– Клянусь Богом, Жанна.., клянусь Богом.., – рычал он, завершая клятвы только новыми ударами вокруг себя.
Утихающее было сражение, возобновилось с новой силой.
Уверенные в своей неприступности англичане тоже были немало удивлены, когда среди выдыхающихся из сил французов вдруг появилась всадница в белых доспехах. Её знамя, с нимбом из сверкающей бахромы, надвигалось на укрепления, как поднятая над крестным ходом хоругвь. И что-то словно изменилось в самом воздухе!
– Стреляйте по девке! – закричал капитан английских лучников.
Но первый же солдат, по приказу почти машинально, выпустивший стрелу, внезапно промахнулся. За ним второй, третий…
«Зговорённая», – зашелестело по рядам стрелков на стене бастиды
– С нами Бог! – громогласно понеслось по французскому войску.
– С нами Бог, – прошептал Бастард, возвращаясь к жизни.
– С нами Бог! – закричал де Ре, срубая очередную голову.
– Вы что, боитесь стрелять по ней?! – орал на лучников английский капитан. – Это же французская девка и ничего больше!
Но вид реющего под стенами бастиды белого знамени вызывал у его солдат подспудное желание перекреститься…
– Надо перебраться через ров! Не бойтесь ничего! – крикнула Жанна.
И первая, подавая пример остальным, направила коня на острые колья…
– Я боюсь только отстать от тебя! – рявкнул Ла Ир.
Воодушевившиеся французы, как гигантская, закованная в броню стая, кинулись на укрепления Сен-Лу.
Перед самым рвом Жанна соскочила с коня и, окруженная со всех сторон щитами и спинами солдат, бежала вместе с ними. Не было больше обиды и отчаяния, как не было и страха! Запоздалое воспоминание о советах герцогини Анжуйской промелькнуло так же быстро, как прозвеневшая возле самого уха стрела. Девушка засмеялась – советы больше ничего не стоили – и увидела, почему-то очень отчётливо, на совсем близкой стене бастиды, белые от ужаса глаза английского лучника.
– Со мной Бог! – закричала ему Жанна.
В какой-то момент ей показалось, что ветер снова подхватил её, как и давным-давно, на лугу, за оврагом. Но это были руки солдат, поднявшие её на захваченное укрепление. И, до конца ещё не осознавая, что ставит точку в этом сражении, Жанна воткнула своё знамя в расщелину между камнями.
Белое полотнище шумно заполоскалось на ветру. Сен-Лу была взята!
Сен-Лу
(4 мая 1429 года)Сквозь толпу ликующих солдат Бастард едва смог пробиться к Жанне.
Она стояла, по-прежнему сжимая рукой знамя, только теперь, когда напряжение отступило, казалось, будто свой стяг она, не столько держит, сколько держится за него, как старики держатся за посох. Навалилась смертельная усталость, внутри которой, ещё не до конца осознанная, вызревала необходимость быть жестокой.
– Теперь только на Турель, – выдохнула она, едва взглянув на Бастарда. – И не вздумайте меня снова обманывать или удерживать.
Ещё не успев восстановить дыхание после такого яростного штурма, командующий только молча кивнул. Спорить сейчас всё равно было бесполезно.
– Мессир, мессир! – прокричал ему оруженосец, проталкивая впереди себя какого-то горожанина. – Новости из Орлеана!
– Что там?!
– Мессир, – поклонился горожанин, – Тальбот пытался атаковать ворота Банье – мы видели, как к бастиде на Парижской дороге стягивали войска – но господин де Гокур выступил раньше со своим отрядом и отрядом ополчения…
– И что?
– Англичане испугались! Они даже носа не высунули из бастиды!
Новый всплеск радостных криков заглушил его слова.
– Хорошо, – устало пробормотал Бастард.
Он отвернулся было от горожанина, но тот робко тронул командующего за плечо.
– Если позволите, мессир…
– Ещё что-то?
– Тут неподалёку есть церковь… Когда я ехал сюда, то видел англичан, бежавших к ней. Видно, спастись пытаются. Но там французские монахи… Как бы чего не вышло…
Взгляд Бастарда скользнул по лицам вокруг, выискивая командиров, и остановился на де Ре.
– Прогуляться туда? – осклабился тот, не переставая стирать кровь со своего меча. – Это можно. Кто ещё не навоевался – за мной!
Добровольцев следовать за ним нашлось достаточно. И уже через минуту внушительный отряд разгорячённых победой солдат побежал в сторону церкви.
«Ты не пойдёшь ни в какой бой! Ни со мной, ни без меня!».
Несколько мгновений Клод стояла, оглушённая этим приказом.
А как же вместе до самого конца?!…
Первый бой.., первое страшное испытание… Разве сумеет она отсидеться здесь, в городе, ожидая вестей, которые могут оказаться самыми ужасными?!
Клод слышала, как Жанна выкликала д’Олона, и, прекрасно понимая, что не простит себе, если останется, бросилась в соседнюю комнату за кольчугой и лёгким панцирем, которые полагались ей, как пажу.
В коридоре уже стоял второй паж, Раймон, пристёгивающий к поясу меч.
– Дождись меня, – на ходу бросила ему Клод.
Удивляясь тому, как ловко у неё получается, надела доспехи. Но, когда потянулась к мечу, отдёрнула руку.
Глупо, конечно, но убить она всё равно не сможет. Она едет за Жанной, чтобы помочь и защитить, закрыть собой, если понадобиться, но не лишать жизни кого бы то ни было. Для подобной работы там народу хватает…
Клод выскочила в коридор, стараясь, чтобы Раймон не заметил отсутствия при ней оружия, и сразу увидела на его лице отражение собственного страха. Для мальчика всё это тоже было в первый раз.
– Идём, – как можно увереннее сказала Клод и первая поспешила к конюшням.
– Ты забыл меч, Луи, – жалобно проговорил спешащий сзади Раймон.
– Возвращаться не буду – это нехорошо.
– Тогда, если хочешь, я отдам тебе свой…
Клод резко обернулась.
– Что значит, отдам?! А сам? Или ты боишься? Не хочешь ехать за Жанной?
Раймон густо покраснел. Отводя глаза, забормотал что-то о том, что сражения не боятся только дураки, а он не дурак. Что за Жанной ехать хочет, и готов за ней и в огонь, и в воду! Но.., но…
– Ты боишься убивать? – догадалась вдруг Клод, словно в первый раз рассмотрев совсем детские веснушки и торчащие в разные стороны вихры, слишком коротко подстриженных волос.
